С каким счастливым оживленьем
Почти под самый Новый год
В деревне делали пельмени,
Чтоб их послать бойцам на фронт.
Из самых потайных запасов -
По широте души мирской -
Кто пригоршню муки,
Кто мяса
Хозяйки принесли с собой.
У женщин щёки заалели,
Движенья сделались легки.
И оказались все при деле:
Детишки, бабки, старики.
Мучица сеялась сквозь сито,
В ней плыло солнышком яйцо;
В тазу посапывало сыто
Уже готовое мясцо.
Из жёлтых, словно луны, сочней
Стакан выкраивал кружки.
И мы формировали срочно
Пельменей роты и полки.
Они вставали в строй по-братски,
Полки молоденьких солдат,
И только каски,
каски,
каски
Улавливал скользнувший взгляд.
Был в этом памятном сравненье
Тревожный смысл тех давних дней,
Когда лепили мы пельмени,
Причем -
Кто лучше,
Кто быстрей.
И пусть мы сглатывали слюнки,
Друг друга в слабости стыдясь,
Пусть в горле булькало, как в лунке,
Когда в ней затрепещет язь,
Но всё ж был сладок и отраден
Особый праздник тех минут:
Ведь, может быть, к отцам и к братьям
Пельмени наши попадут!
Мы на мороз их выносили,
Чтоб уложить потом в мешки,
И снова истово лепили
Друг с дружкою вперегонки.
А чтоб нутру не стало тошно
(Всему бывает свой предел!),
Варилась в чугунке картошка
Навсю пельменную артель.
И мы, сомлевшие от жара,
Вокруг неё сбивались в горсть.
Картошка в лица нам дышала.
Пельмени костенил мороз.
Олег Поскрёбышев, удмуртский поэт